查看文章

Событие ограничено временем и пространством лишь в процессе ста-новления. Но как только занавес опускается, оно переходит в прошлое, превращаясь в образ, независимый от породившей его реальности. У образа нет ни постоянного места жительства, ни времени прожи-вания; он трансцендентен временным и географическим ограничениям и может войти в культуры, внешне не имеющие ничего общего с культурой, породившей его. Это и произошло с образами Французской революции 1789—1794 гг., ставшими интегральными элементами русской культуры с начала девятнадцатого века. С середины этого столетия Французская революция все более перестает быть прошлым и все более сближается с настоящим, как бы падает на него, чтобы с началом нынешнего века слиться с ним. Прошлое, став настоящим, переживает второе рождение, заставляя …